Правомерно ли Бога называть Абсолютом?

Прежде всего, обратим внимание, что понятие "Абсолют" – чисто философское, а не религиозное. Оно подразумевает определённый тип метафизики.

Те начала метафизической системы, что изложены Даниилом Андреевым в его работах, не дают никаких оснований называть Бога Абсолютом в смысле, например, натуралистического пантеизма Спинозы, акосмического пантеизма адвайта-веданты, панэнтеизма Вл.Соловьёва и др.

Бог не является субстанциальным Абсолютом для всего остального бытия, несмотря даже на то, что поддерживает материальность, создаваемую богосотворческими монадами. Это понятно уже хотя бы из того, что все духовные монады субстанциально единоприродны (но не единосущны!) Богу и, будучи рождаемы или творимы, эманируют из Него. Есть такие "части" бытия, которые принципиально могут существовать вне связи с Богом; в ситуации с отпадением демонов, их изначальный замысел состоял в создании собственного, совершенно отдельного мироздания.

Рассмотрев все места, где в произведениях Д.Андреева встречается слово Абсолют, мы убедимся, что он вообще никогда не называет Бога Абсолютом от себя, а только использует этот термин для характеристики иных религиозно-философских подходов.

(1) "Естественно, что Абсолютная истина Большой Вселенной может возникнуть лишь в сознании соизмеримого ей субъекта познания, субъекта всеведущего, способного отождествиться с объектом, способного познавать вещи не только "от себя", но и "в себе". Такого субъекта познания именуют Абсолютом, Богом, Солнцем Мира." (РМ 1.3.6)

Здесь Даниил Андреев говорит, очевидно, не о субстанциальном Абсолюте пантеизма или панэнтеизма, а только об отражении Абсолютной истины мироздания в сознании Бога. Это нечто существенно иное, нежели философски общепринятый Абсолют. Впрочем, субстанциальный Абсолют панэнтеистических систем, очевидно также должен обладать и качеством, о котором пишет в цитате Даниил Андреев – одним из тех качеств, что выделяют Бога, как уникального Субъекта в метафизической картине, вытекающей из содержания "Розы Мира".

С другой стороны, вводимое самим Даниилом Андреевым новое именование Бога – Солнце Мiра – хорошо подчёркивает объектное разграничение между Богом и всем остальным бытием.

О том же свидетельствует определение обители Пресвятой Троицы как "наивысшей транскосмической сферы" (РМ 3.3.42). При этом Даниил Андреев никогда не называет Бога "трансцендентным" (в онтологическом смысле), что свидетельствует против концепции онтологически вторичного по отношению к панэнтеистическому Абсолюту "тварного" мироздания.

(2) "Буддизм, мощный своей этической стороной, избегал чёткой постановки проблемы Абсолюта. Будда, как и Махавира, считал, что в деле спасения человек должен полагаться только на самого себя." (РМ 6.2.12)

В этом месте Даниил Андреев говорит именно об Абсолюте, а не о Боге потому, что в древней индийской философии т.н. эпического периода, представление о Боге носило существенно имперсоналистический характер. Именно от такого всесущего Брахмана-Атмана упанишад, проявляющегося во множестве конкретных божеств, и старались абстрагироваться основатели буддизма и джайнизма.

(3) И наконец, Абсолют упоминается, опять же, в соотнесении к взглядам иным, нежели авторские, в строках поэмы "У демонов возмездия".

    Загробное, прогрессу льстя,
    Рисуем мы пером вседневности,
    И даже малое дитя
    Смеется над гееной древности.

    В век политической игры,
    Дебатов выспренных в парламенте,
    Кто станет думать, что миры
    Воздвиглись на таком фундаменте?

    Еще гуманный "Абсолют"
    Мы допустить способны изредка;
    А я твержу одно: что лют
    Закон бушующего Призрака;

Здесь бессодержательный "Абсолют" отвлечённо-поверхностных представлений людей эпохи, утратившей или утрачивающей глубину религиозной веры, оказывается объектом скептического отношения автора. Этот последний пример с достаточной ясностью показывает, что с точки зрения Даниила Андреева, именовать Бога Абсолютом в контексте расхожих представлений современности, – неправомерно.

---